— Пришлите его имя моему секретарю, перевод организую, — кивнул я и, покачивая наручниками, направился к ожидавшей меня карете.

Конечно, вскоре всем будет известно об аресте потенциального главы рода, и император этому моему решению не обрадуется, но Эоланда следует подержать в тюрьме. В воспитательных целях.

Бросив наручники офицеру сопровождения, я забрался в карету. Домой бы сейчас, к Лене.

Но служба ждёт. Если бы огласил брак, можно было бы пару недель отпуска получить, а так…

***

Выпутавшись из сна, я, ещё не открывая глаз, подумала о Раввере.

Можно ли избавить его от кошмаров? Они результат чувства вины или навеяны магией?

Я лежала в теплоте под мягким одеялом, выспавшаяся, но меня жгли воспоминания о постоянных мучительных пробуждениях. Долго жить с такими проблемами невозможно.

— Раввер дома? — спросила я, уверенная, что мне ответят.

— Отправился на службу, — отозвалась Саранда.

Тоскливо стало, хотя и понятно, что у него дела, после вчерашнего он вряд ли завтракал, а будить меня ради прощания было глупо. Но я бы хотела его увидеть. И почему-то стыдно, что, поклевав носом, я ушла спать сюда, а не осталась рядом с ним в гостиной.

— Как давно у Раввера такая бессонница?

— Это началось со смерти его первой жены Талентины. Ухудшалось постепенно.

— Это может быть воздействием какого-нибудь проклятия? — я открыла глаза.

На стене снова был виноградник, колонны. Только не в оранжево-жёлтых бодрых цветах, а в серо-фиолетовых, мрачных.

Зажмурившись, я постаралась вернуть спальне яркие краски. Саранда молчала. Не выдержав, я уточнила:

— Может или нет?

— Мы совещаемся.

Открыв глаза, я обнаружила яркую, весело-оранжевую спальню. Настроению она не соответствовала, но радовала.

Совещание духов закончилось, когда я выходила из ванной комнаты, завязывая пояс пеньюара.

— Мы полагаем, причина бессонницы хозяина в том, что он считает себя ответственным за всё. Он не понимает, что длорка Талентина прервала свою жизнь потому, что сама этого желала. Он не хочет принимать как должное, что не может контролировать змей Черундии, а потому не может отвечать за их действия. Хозяин винит себя за то, что не удержал длорку Миалеку дома, но сесть в поезд было её собственным решением. И то, что поезд сошёл с рельсов, даже косвенно не может быть виной хозяина, пусть он, как министр внутренних дел, должен следить за порядком в стране в целом и на железной дороге в частности. То, что длорка Нейзалинда любила острые ощущения, дразнила мужчин и ходила по грани — её выбор. И смерть от руки ревнивого любовника закономерное последствие этого выбора, а не вина хозяина. Даже то, что вы находитесь здесь, предопределено не только им, но и вами.

Я удивлённо огляделась:

— Мной? Но как?

— Родовая магия, выбирая из находившихся в зоне её доступа девушек, ориентировалась не только на черты характера, физическую совместимость, здоровье, но и на ваши тайные и явные желания. Пусть неосознанно, но свой выбор вы сделали сами. И если вдруг, невзирая на опасность, станете женой хозяина по-настоящему, это тоже будет ваш выбор.

Да, с этими духами вину на других не спихнёшь. Но стать женой Раввера по-настоящему… Отчётливо всплыло в памяти, как он прижался ко мне и попросил: «Не уходи». Говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Неужели Раввер хотел, чтобы я осталась с ним? Не просто осталась рядом этим утром, а вообще?

Задать этот вопрос духам я не осмелилась.

***

Слишком спокойно в министерстве, что настораживало. Кордолия не прибежала требовать освобождения мужа. Просителей не было. Никто не заходил что-нибудь уточнить, проконсультироваться, предложить взятку. Есть прелесть в том, что все думают, будто в должности ты предпоследний день. Эксперты, работавшие над материалами о смерти Какики, тоже молчали. Лавентин ничего не пытался разрушить.

Как-то подозрительно тихо…

Наконец я смог уделить время проекту по строительству жилья для бедных. Гонял секретаря в архив, просматривал акты и расчёты, предложения потенциальных поставщиков. И по дороге в архитектурный отдел меня никто не перехватил, удалось вдумчиво обсудить вопрос с градостроителями.

Почему каждый день службы не может быть таким приятным? Для полного счастья не хватало только пообедать не в ресторане рядом с министерством, а дома с Леной.

Почему бы и нет?

Сложив документы в сейф, я поправил галстук и зашагал к двери.

Одновременно с тем, как я открыл приёмную, напротив открылась дверь в коридор. Вбежавший курьер, увидев меня, схватился за кожаную сумку на плече и выпалил:

— Срочное секретное сообщение.

Вот и всё, прощай покой. И пообедать с Леной теперь вряд ли получится…

Глава 36

Солнечный свет пробивался сквозь узкие щели между портьерами, рассекал сумрак большого зала золотистыми плоскостями, ясными и чистыми, без малейшей пылинки. Я остановилась посередине.

В углах всколыхнулась тьма. Зазмеилась по паркету тёмными лентами, переплетаясь в узоры. Сразу с четырёх сторон взвились пантеры. Бесшумно приземлившись, пошли вокруг меня, нервно дёргая хвостами, кося жёлтыми голодными глазами. В сумраке белели оскаленные клыки.

Сердце застучало чаще, инстинкт призывал бежать от хищников.

Так же бесшумно, как появились, они прыгнули в углы и исчезли во тьме.

— Свет, — приказала я.

Портьеры распахнулись, впуская дневной свет. Он озарил цветные ковры, диваны, кресла и пуфики в пёстрой обивке, изящные резные столики.

Тьма не ушла. Она выползала из-под мебели, поднималась из-под ковров тёмными нитями, свивалась в чёрные фигуры, струилась к потолку ажурными лентами, складывалась в гибкие узоры, принимавшие форму фракталов. Весь потолок заполнился пульсирующими спиралями, они перетекали друг в друга, изменялись. Казалось, жидкая тьма рухнет на меня, ноги так и подгибались, хотелось закрыть голову руками, но я стояла и смотрела на сумасшедший, но логичный танец.