Вдалеке послышалась мелодия. Сначала неясная, она подстраивалась под движение фрактальных узоров тьмы или они подстраивались под неё. Музыка нарастала, ласкала слух смутно знакомыми ритмами восточного танца.

Восемь огромных капель тьмы потянулись из узоров, обретая форму женских тел. Отделившись от потолка, женщины закружились, лепестки их одежды вздрагивали в такт движениям.

Моя соседка занималась восточными танцами. Будучи маленькой, я часто приходила к ней, когда родители выставляли меня погулять, чтобы не мешала, поэтому видела её тренировки. Она брала меня и на занятия, чтобы зимой я не мёрзла на улице. И вот теперь восемь угольно-чёрных копий моей соседки извивались и выплясывали вокруг, зовя присоединиться, поддержать горячий кокетливый танец.

Вдохнув, я закружилась на месте, сделала восьмёрку бёдрами и остановилась. Фракталы продолжали бег по потолку, девушки плясали.

— Хватит, — произнесла я.

Ожившие тени послушно легли под мебель, края портьер и ковры, забились в углы.

— Прекрасная работа, — признала Саранда, в её обычно спокойном голосе мне почудились нотки уважения.

Выдохнув, я внезапно почувствовала сногсшибательную усталость. Захотелось упасть. Ко мне со спины подвинулось кресло. Я рухнула в него.

— Вам следует отдохнуть, — мягко предложила Саранда. — Освоение заклинаний и родовых навыков требует много сил.

— Я заметила.

— Вы отлично справились.

— Просто больше нечем заняться, — от огорчения тем, что голос выдал одолевавшую меня тоску, я сжала, затем погладила подлокотники.

— Независимо от причин, вы благополучно освоили этот вид магического воздействия. Вы можете собой гордиться.

Я усмехнулась. Помедлив, спросила:

— А какая от этого заклинания может быть польза?

— Помимо того, что можно устроить для мужа танцевальное представление группы красавиц?

Не удержавшись, я рассмеялась:

— Ну да, помимо этого.

— Можно обмануть врагов своей копией, спрятаться, изменить внешность и одежду, устроить развлекательное представление.

— Полезно.

— Среди родовых заклинаний нет бесполезных, есть только недостаточно сообразительные главы рода.

— Постараюсь быть сообразительной, — встав, я прищуривалась и снова обратилась к магии.

Из тени под моими ногами поднялась широкоплечая фигура, вмиг обрела форму и цвет: напротив стоял Раввер. Мой рыцарь. Сурово глядя на меня, он потянул руку от пояса, извлекая меч. В свете солнца ярко блеснуло бритвено-острое лезвие. Сердце билось часто-часто. Неощутимое, но такое настоящее на вид острие клинка очертило мою скулу, опустилось и застыло у горла. Если кто-нибудь проникнет в дом, его можно будет припугнуть внезапным «возвращением» Раввера.

Он был совсем как настоящий, я протянула руку, и она прошла сквозь клинок.

Подмигнув мне, Раввер расплескался тенями.

После секундной паузы Саранда задумчиво произнесла:

— Ну и фантазии у вас, хозяйка.

Колени внезапно ослабли, я опустилась на пол.

— Вам надо поесть, — назидательно сказала Саранда. — И практические занятия на сегодня лучше завершить, вы и так потрудились на славу.

— Какое ещё заклинание я могу изучить?

— Это лучше обсудить с хозяином.

Я опустила взгляд на колени. К сожалению, Раввера не было рядом ни чтобы порадоваться моему успеху, ни чтобы посоветовать дальнейшие упражнения. Ни чтобы просто меня обнять.

Мне его так не хватало.

***

Слов ни у кого не было. Я, министр иностранных дел Овелодри, военный министр Алвер, наши заместители — Теталард, Какор Индели и Мьёр Эрджинбрасский — и глава столичной полиции Хобл Нерландийский собрались в закрытом клубе «Чёрная карта», расположенном между тремя министерствами.

У каждого на руках была копия депеши о чудовищном поражении нашей армии в Черундии, отбросившем нас на восемьдесят километров ближе к побережью. И это не говоря о тысячах погибших, раненых и взятых в плен. Таких потерь у нас не было с прошлой войны.

Я не мог избавиться от мысли, что этот провал — результат преждевременной атаки, начатой императором ради отвлечения внимания от исчезновения длоров Какики.

Отвлекли, ничего не скажешь. Хотелось схватиться за ноющую голову и стукнуться лбом о покрытый бархатной скатертью стол. Но я сидел прямо и переглядывался с остальными.

Полумрак отдельного кабинета, кожаное покрытие массивной мебели, тёмные стены, свечи, золочёная статуя полуобнажённой девы, на музыкальный инструмент в руках которой вешали шляпы, напоминали о карточных играх и сплетнях под бокал-другой вина, тем самым настраивая на несерьёзный лад.

Видимо, Теталард эту несерьёзность тоже уловил, усмехнулся нервно:

— Может, партию в карты?

— И выпить, — мрачно добавил Хобл.

— А проигравший пойдёт к императору первым, — добавил Теталард и оглядел сидевших вокруг стола.

Овелодри обратил на меня блеклые глаза с почти бесцветной радужкой:

— Думаю, к императору пойдёт Раввер. У вас хорошие отношения, и ты, кажется, скоро покидаешь пост, так что…

— Надо обсудить меры по обеспечению безопасности в столице и других частях страны, о компенсациях семьям погибших. Об освобождении и обмене пленных, — я переводил взгляд с узкого лица Овелодри на пухлое лицо Алвера и наоборот. — Надо проблемы решать, а не вести себя, как нашкодившие мальчишки. Это плохо закончившееся наступление произошло по приказу императора, он свою вину никогда ни на кого не сваливает, так что с нашей стороны требуется только выслушать его и действовать на благо страны.

— Легко тебе говорить, — недовольно отозвался Алвер, — ты же его любимчик.

Я постучал по конверту с магической печатью Военного министерства:

— Мы не то сейчас обсуждаем. Вы вообще осознаёте, что мы можем потерять Черундию, и тогда нам аукнется отсутствие продовольственной безопасности.

— С продовольствием помогут Охтандцы, — улыбнулся Теталард. — Подготовку правовых актов я почти закончил.

Овелодри покачал головой:

— Не в этом дело.

— А в чём? — перестав улыбаться, Теталард поочерёдно взглянул на всех.