Жаль, что всё происходящее сейчас слишком нереально, чтобы быть правдой: едва Валерий Кириллович замахнулся, чтобы ударить, меня дёрнуло назад и швырнуло в чьи-то объятия. Я вцепилась в незнакомого высокого мужчину, в голове мелькнуло: «Вот он мой рыцарь».

Пережитый ужас до боли обострил все чувства, всё воспринималось удивительно ярко. И запах чужой одежды и кожи — горьких трав, дыма и мускатного ореха — был таким уверенным, успокаивающим.

Я подняла взгляд и поняла, что это сон или сказка. Мне было страшно, болела нога, я не узнавала озарённой свечой комнаты, но это всё отступило перед осознанием, что надо мной возвышался мужчина, который точно не мог оказаться в нашем до тошноты обыденном офисе. Потому что этот мужчина был… волшебным. И эта волшебность заключалась не в старомодной одежде, не в длинных чёрных волосах и суровой бледности, придававших ему сходство с фэнтезийным магом-аристократом, а в чём-то, что я не могла чётко определить.

Он смотрел вниз, на длинных ресницах горели золотые отблески свечи. Тёплые пальцы обвили моё запястье, сердце стучало как сумасшедшее. Моей руки коснулся металл, стал её охватывать. И тогда незнакомец посмотрел на меня. Его чёрные глаза расширились.

По руке что-то ползло, но я не могла отвести взгляд от бледного лица, на котором появилась растерянность, словно мужчина ожидал увидеть кого-то другого, и эта мысль — что он пришёл не за мной — кольнула сердце.

Незнакомец попытался сорвать с моего запястья обвивающее его нечто, но оно сопротивлялось, я странно ощутила желание вещи сомкнуться на моей руке, ещё мгновение — и на предплечье застыл браслет.

Рядом кто-то заговорил, и мужчина, моргнув, дёрнул головой. В выражении лица появилось убийственное сожаление, он стиснул мои руки и оттолкнул. С языка рвалось «Не надо». Хлестнул ужас перед Валерием Кирилловичем, перед возвращением назад, в офис, где я буду одна и беззащитна.

Я хваталась за моего рыцаря, которому я не подошла, не понравилась, оказалась не той самой, и тогда всклокоченный, диковато-восторженный парень резко втолкнул меня в этот тоннель. Тоннель, в котором не было двери назад, в офис. И к оттолкнувшему меня рыцарю пути тоже не было.

Кого же он искал? С кем меня поначалу спутал?

Сердце опять кольнуло. Закатав рукав, я погладила плотно сидевший браслет. Волшебный браслет — я уверена в этом на все сто процентов, даже если всю сознательную жизнь внушала себе, что сказок не бывает, и только в фэнтезийных любовных романах мужчины и девушки преодолевают расстояние между мирами, чтобы найти любовь.

К щекам прилила кровь, сердце билось часто-часто.

Размечталась!

Нервно усмехнувшись, мотнула головой. Движение отдалось болью в колене, и я сказала себе, что надо думать, как выбираться, а о не таинственном незнакомце с лохматым помощником, втолкнувшим меня сюда.

Поглаживая браслет, я смотрела в то место, куда меня выкинуло. Его скрывал мрак, но я точно знала, что там нет не только дверей, но и люков, так что объяснений моего положения два. Прозаический — галлюцинации. И волшебный — что магия и порталы существуют.

И это было бы здорово. Дома у меня ничего нет и я никому не нужна, даже родителям, живущим со своими новыми семьями. Ну разве только Валерию Кирилловичу на несколько раз понятно для чего. А в волшебном мире…

Да просто бы взглянуть одним глазком на чудеса, подобные тем, о которых пишут в книжках. На что-нибудь сказочное, непохожее на серый, унылый и враждебный мир, в котором я жила.

Мечта наполнила меня силой, я приподнялась, но удар боли опустил на колени. Снова потекли слёзы. Вытирая их, я нервно смеялась над своей глупостью: в сказку попала, как же…

Краем глаза заметила свечение.

Сначала вдалеке была небольшая сияющая точка. Она увеличивалась, будто по тоннелю приближался поезд или автомобиль. Хотя, нет, у техники фары ярче… Ко мне что-то волшебное мчится? Чему ещё тут быть? Я снова рассмеялась своей наивной вере в реальность колдовства, но от надежды на чудо внутри всё сжималось и трепетало, наворачивались слёзы.

— Волшебство, магия, сказка… ну же… ну существуйте на самом деле… — поймала себя на том, что шёпотом призываю… приключения или не приключения, любовь или не любовь: что угодно, только бы не возвращаться в съёмную комнатушку, не в руки какого-нибудь Валерия Кирилловича, ведь таких много, такие всегда найдутся, а защитить меня некому.

Источником света оказалась полупрозрачная плёнка. Она приближалась. Непонятная штука, которая, возможно, могла убить. И хотя одна сторона тоннеля оставалась свободной, я вдруг осознала, что бежать некуда. Да и никак на моей ушибленной ноге. Зажмурившись, обхватив себя руками, я ждала, что будет.

Плёнка толкнула в плечо, втянула меня в мягкую уютную сердцевину и пронесла два метра до места, где я приземлилась после возвращения от отвергшего меня рыцаря.

Из плёнки вынырнули щупальца, протянулись над моей головой и будто легли на невидимую плоскость. Скользили по ней. Приоткрыв рот, я смотрела, как под давлением щупалец прямо в воздухе открывается светящаяся щель. Всё шире и шире, и вот в неё можно просмотреть стену с золотым узором, часть резной массивной двери…

Пока я думала, как это невероятно, щупальца раздвинули в воздухе овальную дыру и вытолкнули меня на ковёр. Я застонала от боли в колене. Тяжело дышала. Ковёр был мягким и явно дорогим. Приподнимаясь на руках, я морщилась от боли. Что-то звякнуло.

В просторной комнате за письменным столом сидел пожилой мужчина. Позволяя чаю вытекать из накренившейся чашки, он во все глаза смотрел на меня.

Похоже, я вывалилась в чей-то кабинет.

Судя по дорогому убранству — к кому-то значительному.

Меня холодом сковал страх: если уж Валерий Кириллович, не бог весть какой крутой человек, считал себя вправе не церемониться, то что можно ожидать от того, кто заседает в отделанном золотом кабинете? Начальник буквально впился в меня взглядом, и смотрел не на лицо, а ниже…

***

В дырах, пробитых рогами химеры в стенке кареты, мелькали дома и головы людей. С самого отъезда из патентного бюро я щупал браслет, но не мог поверить, что он цельный.

Снова цельный.

А я женат, и сила главы рода опять верно мне служит. Можно отослать приставленную императором охрану.

Можно не бояться изменений дома. Заниматься делами, не оглядываясь на супругу. По мнению Лавентина, я должен чуть не прыгать от радости. А тоска такая, что ломит в груди.

Я невольно вздохнул, но тяжесть в сердце осталась.

И перед императором надо оправдываться. Обе его кандидатки сейчас в столице, ждут моего брачного предложения, а я так, одним махом, подставил под удар все его планы…