Стало невыносимо жаль, что его проклятие грозит мне смертью: не будь его, как здорово было бы надеяться на любовь Раввера, на то, что я могла бы остаться в этом мире хозяйкой волшебного дома при таком красивом и сильном мужчине. Правда, не будь проклятья, я бы здесь не оказалась, но…

Зашуршала бумага.

— А можно… — Я посмотрела на сидевшего за секретером Раввера и вздрогнула от жуткого выражения его глаз. Почти сразу они смягчились, но мне потребовалось время, чтобы опомниться и продолжить. — Я бы хотела остаться здесь. Когда… если ты снимешь браслет, можно мне остаться здесь?

Сердце вырывалось, я скрестила руки на груди. К щекам приливала горячая кровь. И проскальзывала мысль: «А у нас многие вне брака друг с другом живут, и ничего…» Потому что мужчины интереснее, привлекательнее Раввера я не встречала, никто не вызывал у меня таких ошеломительных чувств. Ни к кому меня не тянуло так, словно моё сердце привязано к нему невидимой нитью.

— Зачем? — тихо спросил Раввер и скрестил руки на толстой пачке сшитой бумаги. — Разве ты не хочешь вернуться домой?

Представила съёмную комнату, пробки на дорогах, офис, Валерия Кирилловича, расстёгивавшего рубашку, и быстро замотала головой:

— Нет.

— У тебя какие-нибудь проблемы там?

Мгновение я медлила, прежде чем ответить:

— Серая, унылая жизнь без малейшей надежды на чудо у меня там.

Раввер недоуменно приподнял брови:

— Ты бы хотела поселиться здесь, в совершенно незнакомом мире, где у тебя нет родных, нет… ничего?

Его искреннее недоумение и такая неожиданная, но приятная идея поселиться здесь помогли справиться с мрачными воспоминаниями.

— Да, — кивнула я.

Наверняка Раввер счёл меня взбалмошной, но мысль о возвращении и Валерии Кирилловиче, имевшем достаточно денег, чтобы осуществить угрозу нанять подонков, которые изнасилуют меня в подворотне, настолько пугала, что родной мир стал самым нежеланным местом на свете.

Оправившись от шока, Раввер постукал пальцами по столешнице, кивнул:

— Хорошо, я помогу тебе поселиться здесь. Скорее всего, это будет возможно после того, как в своём мире ты дождёшься возможности снять браслет, и если к тому времени ты не передумаешь, я обеспечу документы… и содержание. — Он кивнул какой-то своей мысли. — Да, думаю, это будет достойной компенсацией за то, что я поставил твою жизнь под угрозу.

Я невольно улыбнулась. Раввер продолжил:

— Вынужден предупредить: как только снимется браслет, магии ты лишишься.

Зарождавшееся в груди счастливое тепло исчезло. Помедлив, я грустно ответила:

— Значит, буду довольствоваться волшебством окружающих.

Раввер смотрел на меня пронзительно, будто надеялся прочитать мысли. У меня по спине побежали мурашки, вспомнилось, как страстно он меня целовал. Я облизнула ещё горевшие губы. Кашлянув, Раввер поднялся и указал на дверь:

— Думаю, самое время пообедать. Я проведу тебя в столовую, а ты пожелай нам еды. Если в твоих желаниях не будет конкретики, повар подберёт блюда на свой вкус, а если захочешь чего-то определённого — он сделает это, если есть необходимые продукты. Правда, я не знаю, как это сработает: блюда и продукты вашего мира могут сильно отличаться от наших.

К дверям в спальню мы подошли одновременно и замерли.

— Думаю, этот вопрос вам с поваром лучше обсудить лично, — тихим, чувственным голосом посоветовал Раввер и, распахнув передо мной дверь, подал руку.

В этот момент я остро осознала, что этот дом не только выглядит обиталищем аристократа, он именно таким и является. И Раввер — аристократ, как мистер Дарси из «Гордости и предубеждения»: в чём-то неидеальный, способный совершить не очень хороший поступок из-за заблуждений, но благородный, умеющий защитить… Замечательный.

И недоступный, потому что умирать через год или два совсем не хотелось. Я смотрела в чёрные, пронзительные глаза и понимала: с Раввером моя жизнь могла превратиться в сказку.

Но эту догадку пришлось загнать глубоко-глубоко. Я вложила руку в ладонь Раввера. Он сжал пальцы и вывел меня из спальни.

Убранство дома ничуть не уступало ей в почти неуместной роскоши. По пути в малую столовую Раввер мимолётно показывал малые и большие гостиные, комнаты для гостей, комнаты отдыха, рассказывая:

— Планировка комнат, мебель, оконные переплёты и стёкла, драпировки, ковры — как правило, в домах глав рода всё это создаётся из субстанции самого дома волей хозяйки. На реальные предметы запрета нет, но хозяйка считается тем лучше, чем больше предметов интерьера смогла воссоздать. Единственным допустимым исключением, не влияющим на мнение о мастерстве хозяйки, являются портреты предков, картины, статуэтки и расписная керамика.

Разглядывая узоры на коврах и стенах, изящную мебель, ажурные переплёты оконных рам, местами украшенные витражами, я чувствовала себя всё более бездарной:

— Неужели всё это создала воображением твоя жена?

— Да. Но она не воспитывалась как будущая глава рода, поэтому ей пришлось дополнительно обучаться и воспользоваться помощью архитекторов и дизайнеров.

«Значит, и я смогу создать что-нибудь подобное», — с облегчением подумала я. Вслух же сказала:

— Довольно удобно. Настоящая такая обстановка наверняка стоила бы безумных денег.

Раввер улыбнулся одним уголком губ:

— Это ещё одна причина, по которой положение главы рода кажется таким соблазнительным. В среднем расходы какого-нибудь младшего представителя рода, проживающего в столице и придерживающегося модных веяний, примерно в восемь раз больше, чем у главы рода.

— А столица далеко? — я чуть крепче сжала ладонь Раввера.

— Мы живём на острове длоров, здесь находятся дома почти всех глав рода страны. От столицы нас отделяет один мост. Столица — Динидиум — расположена на берегу Волшебного озера.

— На котором находится остров длоров, — улыбнулась я.

— Да, — Раввер рассеянно погладил большим пальцем мою лежавшую в его ладони руку. — Мы живём в островной Империи Алверия. Площадь наших колоний в Черундии превышает площадь страны, хотя плодородных земель там значительно меньше. Так же мы владеем побережьем заокеанской Новой земли.

— Страна — Алверия. Империя. Остров. Столица — Динидиум. Остров длоров на Волшебном озере, дом министра внутренних дел, — повторила я и, поймав недоуменный взгляд Раввера, не удержалась от шутки. — Запоминаю на случай, если заблужусь.

Мы остановились возле больших чеканных дверей. Раввер смотрел на меня без улыбки, и моя улыбка погасла. По коже вновь побежали мурашки, во рту пересохло. Качнувшись вперёд, я ощутила исходивший от одежды Раввера запах мускатного ореха. До дрожи хотелось, чтобы Раввер обнял меня, прижал к себе и сказал, что всё будет хорошо.